|
Un Loup qui commençoit d’avoir petite part
Aux Brebis de ſon voiſinage,
Crut qu’il faloit s’aider de la peau du Renard,
Et faire un nouveau perſonnage.
Il s’habille en Berger, endoſſe un hoqueton,
Fait ſa houlette d’un baſton ;
Sans oublier la Cornemuſe.
Pour pouſſer juſqu’au bout la ruſe,
Il auroit volontiers écrit ſur ſon chapeau,
C’eſt moy qui ſuis Guillot Berger de ce troupeau.
Sa perſonne eſtant ainſi faite,
Et ſes pieds de devant poſez ſur ſa houlette,
Guillot le Sycophante[1] approche doucement.
Guillot le vray Guillot étendu ſur l’herbette,
Dormoit alors profondément.
Son chien dormoit auſſi, comme auſſi ſa muſette.
La pluſpart des Brebis dormoient pareillement.
L’hypocrite les laiſſa faire :
Et pour pouvoir mener vers ſon fort les Brebis,
Il voulut ajoûter la parole aux habits,
Choſe qu’il croyoit neceſſaire.
Mais cela gâta ſon affaire.
Il ne pût du Paſteur contrefaire la voix.
Le ton dont il parla fit retentir les bois,
Et découvrit tout le mystere.
Chacun ſe reveille à ce ſon,
Les Brebis, le Chien, le Garçon.
Le pauvre Loup dans cet eſclandre,
|
У волка по соседству паслось овечье стадо
И волк, придумав хитрость, решил овец сожрать.
Для этого бы образ сменить злодею надо
Волынку, платье, шляпу он принялся искать.
Он сделал трость из палки,
«Я Гийо, я пастух ваш» - на шляпе написал.
И, завершая образ последними штрихами
Перед овечьим стадом смиренно он предстал.
К несчастью, пастушонок забылся в полудреме,
И, бдительность утратив, он волка не слыхал.
А тот, в душе ликуя, почувствовал удачу
И слишком громогласно овечек тех позвал.
И это погубило презренного злодея:
Ведь страшный волчий голос далек от доброты.
Пастух проснулся быстро и изловил проныру,
Не дав ему и шанса сбежать и скрыть следы
Вот так всегда бывает: лжецов всегда поймают,
Вранья и лицедейства распутают клубок.
И это, несомненно, касается любого,
Ведь это очень частый, досадный наш порок.
|
